© Юлия Глек, перевод и примечания, 2010.

Томас Хьюз

Thomas Hughes

ТОМ БРАУН В ОКСФОРДЕ

TOM BROWN AT OXFORD

Продолжение романа "Школьные годы Тома Брауна"

Перевод и примечания Юлии Глек

оригинал на Project Gutenberg http://www.gutenberg.org/etext/26851

Глава 47

Свадьба

Главная

Е-щё о-дин про-пал,

Е-щё о-дин про-пал.

Колокольня тряслась и содрогалась, когда трезвон колоколов, то весёлый, то насмешливый, то жалобный, летел из её узких окошек прямо в объятия ласкового юго-западного ветерка, игриво обвевавшего старую серую инглборнскую церковь. Ветерок тут же подхватывал перезвон и, забавляясь, уносил его вдаль, за дом приходского священника и деревенскую улицу, за фермерские усадьбы и волнующееся поле созревающей пшеницы, за тучные пастбища, заливные луга и высокие шепчущиеся леса помещичьей Усадьбы, катил его дальше, вверх по склону холма, через купу сосен на вершине Соколиного Уступа, пока, наконец, звон не замирал над дикими просторами общинной земли вдалеке.

Звонари горячо взялись за дело. Такого колокольного звона в Инглборне не слыхали с самого окончания великой войны. Не довольствуясь обычным звоном для такого случая, они возвращались на колокольню ещё один раз, а потом и ещё раз после обеда, отдав должное приготовленному для них угощению. Снова и снова с колокольни раздавался свадебный звон в честь их бывшего товарища:

Е-щё о-дин про-пал,

Е-щё о-дин про-пал.

Эти не очень-то галантные слова вот уже много поколений подряд приписывались инглборнским свадебным колоколам. Стоило вам хотя бы раз услышать их в звоне – а вы бы услышали их наверняка с помощью какого-нибудь большеротого ухмыляющегося мальчишки, повисшего на церковной ограде, чтобы поглазеть на свадьбу, - и вы уже не могли внушить себе, что на самом деле они говорят что-то другое. Так или иначе, Гарри Уинбурн переносил своё «пропадание» геройски, и в течение всего этого нелёгкого дня выполнял свой долг так, как это и положено жениху унтер-офицерского звания. Единственная часть организованного капитаном представления, против которой он решительно возразил, был намеченный отъезд его и Пэтти в единственной в Инглборне почтовой карете – настоящей, старой и жёлтой – запряжённой парой лошадей. Выслушав ходатайство Гарри по поводу транспорта, Ист в конце концов разрешил им уехать в двуколке, прихватив с собой мальчишку, чтобы было кому доставить её обратно.

Само празднество прошло без сучка, без задоринки, как это бывает в тех случаях, когда устроители праздника вкладывают в него всю свою душу. Дети так наигрались, нарезвились, наелись и напились, что уже к началу вечера впали в состояние полного оцепенения. Обед для фермеров имел несомненный успех. Ист провозгласил тост за здоровье жениха и невесты, затем слово взяли фермер Гроувз и констебль. Дэвид в честь праздника явился в новом синем фраке с металлическими пуговицами, своего собственного неподражаемого покроя. И он, и фермер Гроувз говорили, как лидеры правящей партии и оппозиции Палаты общин в своём обращении в ответ на тронную речь монарха. Невозможно было сказать, которая из речей лучше, а услышавший их посторонний неминуемо пришёл бы к выводу, что Гарри всегда был самым примерным мальчиком и юношей прихода. К счастью, ораторские ресурсы Инглборна этим и исчерпывались, и после этого Ист вместе с большинством гостей переместился на деревенский луг, где крикет был в самом разгаре. Каждая игра длилась очень недолго, поскольку инглборнская молодёжь не отличалась мастерством в этой благородной науке и теряла свои викеты* один за другим с такой быстротой, что Том и Харди успели сыграть с ними два матча и затем удалились почивать на лаврах, а до вечера было всё ещё далеко.

* викет (wicket) - три вбитых в землю деревянных столбика с лежащими на них перекладинами. Устоявшейся крикетной терминологии на русском языке не существует. Слово wicket разные источники переводят как «викет», «воротца» или «калитка». Всего викетов два. Задача подающего игрока (bowler) – разрушить викет броском крикетного мяча, задача отбивающего (batsman) – отбить мяч битой и не дать разрушить викет. Очки засчитываются за пробежки между викетами, которые отбивающие делают, пока команда соперников не вернёт отбитый мяч к викету.

Предисловие переводчика

Том Браун в Оксфорде

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Лодочный клуб колледжа Св. Амвросия, его руководство и бюджет

Глава 5

Служитель Харди

Глава 6

Как Драйсдейл и Блейк отправились на рыбалку

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Мускулистое христианство

Глава 12

Взгляды капитана

Глава 13

Первое столкновение

Глава 14

Замена в команде и что из этого вышло

Глава 15

Буря собирается и разражается

Глава 16

Буря бушует

Глава 17

На новом месте

Глава 18

Деревня Инглборн

Глава 19

Предвестие лучшей погоды

Глава 20

Примирение

Глава 21

Колледж Св. Амвросия принимает у себя капитана Харди

Глава 22

Отъезды ожидавшиеся и неожиданные

Глава 23

Инглборнский констебль

Глава 24

Экзамены "скулз"

Глава 25

День Поминовения

Глава 26

Прогулка на лугу Крайст Чёрч

Глава 27

Нотация, прочитанная львице

Глава 28

Окончание первого курса

Глава 29

Переписка на каникулах

Глава 30

Праздник в Бартон-Мэнор

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Mηδέν ΰγαν

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Ночной караул и что из этого вышло

Глава 40

Погоня

Глава 41

Суждения и затруднения лейтенанта

Глава 42

Третий курс

Глава 43

Послеобеденные посетители

Глава 44

И снова письма

Глава 45

Магистерский триместр

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Оксфорд, план города, 1850 г.

Старики в деревенской школе угощались говядиной и пудингом под особым присмотром мисс Винтер, а затем неспешно разошлись по домам, чтобы усесться там в самом тёплом уголке, бормоча о прежних временах и о том, как праздновали свадьбу мистера Винтера.

Дэвид, преисполнившись сознанием собственной важности, посвятил себя надзору за отпуском пива, но великое событие этого дня наполнило его таким «молоком человеческой доброты», что никто не обращал внимания на то, что он слегка задирает нос. Ему удалось выполнить эту свою обязанность настолько успешно, что, за исключением пары признанных пьяниц, которые целый день не вылезали из бара «Красного Льва» и умудрились основательно наклюкаться, пьяных больше не было. Короче говоря, это был один из тех редких дней, когда всё идёт так, как надо, и все готовы идти на взаимные уступки и относиться к своему ближнему снисходительно. Крикет постепенно сошёл на нет, и большинство мужчин разошлось, чтобы выкурить трубку и закончить вечер каждый на свой манер. Парни и девушки затеяли игру в «поцелуй в кругу»*, а дети, которые ещё не разошлись по домам, сидели кучками и смотрели на них.

* «поцелуй в кругу (kissing in the ring) – старинная английская игра, напоминающая русскую игру «в платочек». Все игроки, кроме одного, становятся в круг и берутся за руки. Водящий с платочком в руках идёт с наружной стороны круга, дотрагивается платочком до каждого играющего и повторяет «не тебе… не тебе…», до тех пор, пока не дойдёт до того, кого выбрал. Тогда водящий говорит «Тебе!» и быстро убегает по кругу. Выбранный игрок старается поймать его или её, что удаётся практически всегда, а поймав, ведёт на середину круга и требует поцелуй. После этого водящий занимает в кругу место выбранного им игрока, а тот становится водящим, и всё повторяется.

Мисс Винтер уже куда-то исчезла, а Том, Харди и капитан начинали чувствовать, что их миссия выполнена. Они ушли с луга и направились к квартире Харди, поскольку в «Красном Льве» всё ещё веселились гости, приглашённые Истом.

- Ну и как, по вашему мнению, всё прошло? – спросил он.

- Как нельзя лучше, - ответил Харди, - и, кажется, все они ведут себя вполне благоразумно, так что я даже не думаю, что вечером после закрытия «Красного Льва» мы услышим пьяные песни на улице.

- А ты доволен, Том?

- Ещё бы. Я надеялся, что этот день, наконец, настанет, последние четыре года, а теперь он пришёл и даже уже прошёл, и всё это благодаря тебе, Гарри.

- Благодаря мне? Ну ладно. Можешь благодарить меня сколько угодно.

- Во всяком случае, мне кажется, что у тебя есть все основания быть довольным вторым делом, которое ты сделал в Инглборне, ничуть не меньше, чем первым.

- Так оно и есть. Я только надеюсь, что результат окажется не хуже.

- Ну, в этом сомневаться не приходится.

- Не знаю. Я, видишь ли, верю в доказательство от противного.

- Что ты имеешь в виду?

- Ну как же, когда ты заманил меня сюда из Оксфорда, и мы умыкнули сержанта из-под носа у властей и нанесли поражение территориальной кавалерии во время той жуткой бури, я думал, что мы с тобой – парочка идиотов и заслуживаем по неделе гауптвахты на брата. А вон как всё хорошо обернулось. А в этот раз мы выступили при полном параде, с развевающимися знамёнами и звоном колоколов, и поэтому…

- Это дело обернётся ещё лучше, почему же нет?

- Если так, тогда давай поскорее сделаем в здешних местах ещё какое-нибудь третье. Я хочу добраться до третьей, превосходной степени сравнения, может быть, тогда и мне самому повезёт. А много ли в здешних местах таких красивых молодых женщин, как миссис Уинбурн? Я нахожу склонность к женитьбе заразительной.

- Есть ещё моя кузина Кэти, - сказал Том, украдкой поглядывая на Харди. - Не думаю, что во всей округе кто-нибудь может сравниться с ней лицом. А ты что скажешь, Джек?

Этот неожиданный вопрос смутил Харди.

- Я пробыл здесь слишком недолго, чтобы судить, - сказал он. – Я всегда считал, что мисс Винтер очень красива. Однако уже семь часов, а мне ещё нужно зайти кое-куда в деревне. Я полагаю, вам следовало бы отдохнуть после такого утомительного дня, капитан Ист?

- А ты что собираешься делать, Том?

- Я тут как раз подумал, а не забросить ли мушку пониже мельницы, там славное местечко.

- А день для этого не слишком ясный?

- Пожалуй, есть немножко. Погода для свадьбы и погода для рыбалки – вещи разные. Только больше ведь делать нечего. Но если ты устал, - добавил он, глядя на Иста, - я вполне могу без этого обойтись. Я останусь с тобой.

- Вовсе нет. Я уж как-нибудь туда доковыляю, лягу на бережку и буду курить сигару.

- Нет, пешком ты, во всяком случае, туда не пойдёшь. Я могу одолжить у констебля его пони, старика Ниббла, это самое спокойное животное на свете. Он будет хоть неделю стоять где угодно, пока я буду удить, а ты – лежать и смотреть. Я пойду и приведу его, подожди две минуты.

- Тогда давайте встретимся в девять часов у меня, выпьем чаю и перекусим, - сказал Харди и отправился исполнять свои пастырские обязанности.

Через какое-то время Том и Ист оказались на берегу ручья. В Инглборне было мало места, пригодного для рыбалки. Замечательный ручей, который в миле ниже по течению, в угодьях Усадьбы, можно было даже назвать речкой, становился чем-то достойным внимания всего лишь на две сотни ярдов выше инглборнской мельницы. В этом месте встречались два маленьких меловых ручейка, и мельники прошлых поколений благоразумно углубили русло и запрудили его так, что их объединённые воды образовали достаточный бассейн. Выше места слияния эти маленькие, заросшие, чистые и извилистые ручейки годились разве что для развлечения маленьких прогульщиков, которые пытались ловить рыбу руками или удить на червя в ямах под берегом, но настоящему рыболову там делать было нечего. Приходская земля оканчивалась оградой сразу за мельничным садом, дальше лежали угодья Усадьбы. Так что в распоряжении Тома было лишь небольшое пространство спокойной воды повыше мельницы и ещё одно пониже. В обычных обстоятельствах этого ему бы хватило, при известной осторожности, чтобы рыбачить до темноты, но, возможно, нервы его были несколько возбуждены событиями этого дня, к тому же Ист сидел рядом и говорил без умолку, так что он прочесал всю доступную воду быстрее, чем обычно. Во всяком случае, солнце ещё не село, а он уже во второй раз добрался до этого искушающего забора. Во владениях мельника рыба была на редкость осторожна, и неудивительно, потому что жизнь у неё, со всеми сетями, снастями и приманками, которые постоянно устанавливал мельник и его помощники, была просто собачья. Так что Том, поймавший пару приличных рыб, единственных, которые ходили в пределах его досягаемости, считал, что ему повезло. Но он не мог не бросать алчные взгляды на чудесную водную гладь ниже по течению, которая вся была покрыта кругами от кормящейся форели.

- Почему бы тебе не перелезть на ту сторону и не поудить там? – спросил Ист, сидевший на берегу. – Не обращай на меня внимания. Мне всё равно будет видно. К тому же даже просто полежать на дёрне в такой вечер само по себе роскошь.

- Не могу. Оба берега с той стороны принадлежат этому типу, Вурли.

- Этому милому домовладельцу нашего сержанта, а также его обвинителю?

- Да, а также тому йомену, с которым вы обменялись выстрелами на вересковой пустоши.

- Чёрт возьми, Том, прыгай через ограду и поймай пару его форелей. Смотри, как они там поднимаются к поверхности.

- Не знаю. Я никогда не был особенно щепетилен насчёт браконьерства, но мне как-то не хочется заниматься этим на его земле. Он мне не симпатичен.

- Наверное, ты прав. Но ты только посмотри. Вон какая огромная поднялась сейчас всего лишь в десяти ярдах от ограды. Думаю, ты достанешь до неё и без нарушения границ чужих владений, если закинешь с того места, где сейчас стоишь.

- Так что, забросить туда?

- Да, и пока ты не заходишь на его землю, это не может считаться браконьерством.

Том не мог противиться искушению и забросил снасть поверх перекладин, которые пересекали ручей от изгороди до изгороди, отмечая границы прихода, так что вскоре приманка оказалась над тем местом, где кормилась крупная рыба.

- Это она поднялась на твою мушку, - сказал Ист, ковыляя к нему в сильном возбуждении.

- Отлично, сейчас я её подсеку. Вот она! Эй, Гарри, бей по воде своей палкой! Гони обратно эту скотину. Чтоб ей пусто было, ты только посмотри на это!

Проглотив крючок, рыба пошла вверх по течению, прямо навстречу своему ловцу, и несмотря на все попытки Иста спугнуть её и заставить плыть обратно, проскочила под уже упоминавшимися перекладинами, обильно украшенными зазубренными гвоздями, чтобы инглборнским мальчишкам неповадно было перебираться по ним через ручей. За один такой гвоздь зацепилась леска Тома, и воды навеки сомкнулись над двумя прекрасными мушками и шестью футами отличного конического поводка.

Ист громко и весело рассмеялся, а Том, хотя и удручённый, с радостью услышал, что к его другу возвращается былой смех.

- Гарри, старина, здешний воздух идёт тебе на пользу.

- Конечно. Ещё две-три свадьбы и столько же рыбалок, и я буду в полном порядке. И как только у тебя хватило ума забрасывать поверх этих перекладин? Пусть это послужит тебе уроком – не браконьерствуй.

- Вот это здорово! Я ведь только для того и забросил, чтобы тебе угодить.

- Тебе следовало побороть это искушение. Эй, послушай, что ты делаешь?

- Готовлю новую снасть, разумеется.

- Неужто ты собрался на сторону Вурли?

- Нет, не думаю. Попробую ещё разок около мельницы.

- Бесполезно. Ты уже прошёлся там дважды, и я начинаю скучать.

- Так что же мы будем делать?

- Мне хочется взобраться на тот холм и посмотреть на закат. Как он называется? Ну, знаешь, тот, где я ждал тебя тем вечером с лошадьми.

- А-а, Соколиный Уступ! Тогда пошли, я - за.

Том смотал свою удочку, поймал старого пони, и оба друга направились в сторону вересковой пустоши узкими дорожками на окраине деревни.

Ветерок утих, тени удлинились. Не было слышно ничего, кроме стука копыт Ниббла на дёрне, - даже жужжания насекомых, потому что немногочисленная упорная мошкара, всё ещё плясавшая в косых солнечных лучах, которые тут и там падали на дорожку, делала это беззвучно. Им не встретилось ничего живого, кроме случайного жука-оленя, который неуклюже летел вдоль дорожки, как тяжело гружёное каботажное судно, изо всех сил стараясь не врезаться в них. Некоторое время они шли в молчании, которое, наконец, было нарушено Истом.

- Я ещё не успел рассказать тебе о своих планах на будущее.

- Что ты имеешь в виду? Что-нибудь случилось?

- Да. Два дня назад я получил письмо из Новой Зеландии, и оказалось, что я владею там значительной земельной собственностью. Мой двоюродный брат умер, не оставив потомства, и завещал мне всё своё имущество.

- Но ты же не собираешься уехать из Англии?

- Собираюсь. Доктора говорят, что морское путешествие будет мне полезно, и климат там как раз для меня подходящий. Какой мне смысл здесь оставаться? К службе я теперь долго не буду годен. А так я буду получать половинное жалованье и стану предприимчивым земледельцем в стране антиподов. Я говорил с сержантом, и мы решили, что они с женой поедут вместе со мной. Как только я добьюсь его увольнения, а у него закончится медовый месяц, так мы и отправимся. Хорошо бы и ты с нами поехал.

Том едва мог поверить своим ушам, но вскоре обнаружил, что Ист говорит совершенно серьёзно, и у него имеются ответы на любые возражения. Да и то сказать, он мало что мог возразить против этого плана, который вполне соответствовал его собственному настроению. И он не мог не признать, что при данных обстоятельствах план этот разумный, и что Исту и в самом деле лучше ему последовать, если его правой рукой будет Гарри Уинбурн.

- Я так и знал, что ты со мной согласишься, - сказал капитан. – Ну что мне делать дома, бездельничать, получая как раз достаточно, чтобы можно было прожить и вдобавок во что-нибудь вляпаться? А там у меня будет определённое положение и цель, там я смогу приносить пользу и оставить свой след в новой стране. Мы и для тебя приготовим там уютное местечко к тому времени, как голод выгонит тебя из старой доброй Англии. Здесь нет места для бедных и энергичных людей.

- Я думаю, что ты прав, Гарри, - печально ответил Том.

- Я знаю, что я прав. А через несколько лет, когда мы сколотим себе состояние, мы приедем обратно, посмотреть на родину, и, может быть, скупим половину Инглборна и сложим свои кости на старом кладбище возле церкви.

- А если не сколотим?

- Тогда там и останемся.

- Если бы я был сам себе хозяин, пожалуй, я бы тоже поехал. Но я не могу оставить отца и мать и… и…

- Понимаю. Конечно, если твои дела в этом отношении пойдут успешно, то мне больше нечего сказать. Но после того, что ты мне рассказал, я подумал, что ты, наверное, обрадуешься возможности полностью изменить свою жизнь и начать всё заново в новой стране.

- Может, и обрадовался бы. Ещё сегодня утром я сам бы так сказал. Но почему-то этим вечером я чувствую, что надежда куда сильнее, чем была все эти годы.

- Это свадебные колокола всё ещё звучат у тебя в голове.

- Да, и они сняли груз с моей души. Четыре года назад я чуть не причинил величайшее зло, какое только может причинить мужчина, девушке, которая венчалась сегодня утром, и её мужу, отличному парню и самому первому другу, который был у меня в жизни. С тех самых пор я изо всех сил старался это исправить, но вместо этого часто делал ещё хуже. Но сегодня, слава Богу, всё наладилось, и я чувствую себя так, как будто бы у меня с шеи цепь свалилась. У них теперь всё в порядке, и, может быть, теперь скоро настанет и моё время.

- Конечно, настанет. Ты обязательно должен представить меня некой молодой леди до того, как я уеду. Я скажу ей, что не теряю надежды увидеться с ней на противоположной стороне земного шара.

- Ну, вот и вересковая пустошь. Какой великолепный закат! Ну, давай, шевелись, Ниббл. Если мы поторопимся, то взберёмся на Уступ, как раз когда солнце спрячется за горизонт.

Древний пони Ниббл, обнаружив, что деваться некуда, успешно преодолел бóльшую часть подъёма. Но его хрипящее и свистящее дыхание возбудило жалость Иста, поэтому, когда они подошли к подножию самого Соколиного Уступа, он спешился и, привязав уздечку Ниббла к кусту утёсника, – совершенно излишняя предосторожность – приступил к подъёму на последний и самый крутой участок с помощью своей палки и сильной руки Тома.

Они останавливались каждые десять шагов, чтобы отдохнуть и посмотреть на закат. Широкая долина внизу лежала в пурпурной тени; стайки пушистых облачков в вышине над их головами и до самого восточного горизонта плыли по морю розового света, а стволы сосен стояли, как колонны рыжеватого пламени.

- Да это почище, чем в Индии, - сказал Ист, заслоняя глаза рукой, чтобы их не слепило зарево. – Какой контраст с тем вечером, когда я был здесь в прошлый раз! Помнишь то жуткое чёрно-синее небо?

- Ещё бы! Помню как кошмар. Эй, а это ещё кто?

- А это как бы не пастор и мисс Винтер, - ответил Ист, улыбаясь.

И правда, это они стояли рядом на самом краю холма, за соснами, ярдах в десяти от новых пришельцев, и смотрели на закат.

- Слушай, Том, вот и ещё один добрый знак, - прошептал Ист. – Может, нам лучше отступить?

Прежде чем Том успел ответить или на что-нибудь решиться, Харди повернул голову и заметил их, а потом повернулась и Кэти и покраснела, как облака у неё над головой. Всем стало неловко. Том, запинаясь, пробормотал что-то насчёт того, что они зашли сюда случайно, а потом, изо всех сил стараясь притвориться ни о чём не подозревающими, они с Истом стали распространяться о красоте здешнего вида. Свет стал меркнуть, облачка поменяли цвет с нежно-розового на серый, загорелась вечерняя звезда, и когда часы в Инглборне пробили девять раз, они повернулись и стали спускаться с холма.

Кэти пошла с Томом, а Харди помог капитану спуститься с крутого склона и снова сесть на Ниббла. Они оказались немного впереди. Тому очень хотелось заговорить со своей кузиной, но он не знал, с чего начать. Наконец Кэти сама нарушила молчание:

- Мне так досадно, что это случилось!

- Правда, дорогая? А вот мне – нет, - сказал он, пожимая ей руку.

- Я хочу сказать, что это выглядит так, как будто бы я встретилась там с мистером Харди нарочно. Что подумает обо мне твой друг?

- Ничего плохого он не подумает.

- Нет, в самом деле, Том, объясни ему, прошу. Это вышло совершенно случайно. Ты же знаешь, что мы с Мэри всегда приходили на Соколиный Уступ ясными вечерами.

- Да, дорогая, я хорошо это знаю.

- И сегодня я целый день так много думала о вас обоих, что ноги сами меня туда понесли.

- И обнаружила там Харди? Неудивительно. Я бы сам каждый вечер приходил туда смотреть на закат, если бы жил в Инглборне.

- Нет. Он пришёл уже после меня. Он взобрался короткой дорогой, напрямик, и я не видела его, пока он не подошёл совсем близко. Бежать было уже поздно. Это случилось минут за пять до того, как вы пришли.

- Иногда пять минут стоят целого года.

- Так ты расскажешь своему другу, как это получилось, Том?

- Обязательно, Кэти. А можно мне сказать ему кое-что ещё?

Он посмотрел на неё в надежде получить ответ, и меркнущего света оказалось как раз достаточно, чтобы прочитать его в её глазах.

- Мой долг Соколиному Уступу всё растёт и растёт, - сказал он, шагая дальше среди сумерек. – Благословенные пять минут! Что бы они ещё с собой ни принесли, я всегда буду им благодарен. Смотри, как ровно и ясно горит эта звезда, вон, прямо над церковью. А Мэри, наверное, сегодня на каком-нибудь большом шикарном обеде. Ты скоро собираешься писать ей?

- О да. Сегодня же вечером.

- Тогда напиши ей, что на всей земле нет лучшего англичанина, чем мой друг, Джон Харди. А вот и его квартира. Сейчас мы с Истом будем пить у него чай. Пожелай им доброй ночи, и я провожу тебя домой.